«Становление и сущность системного подхода»

И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин

Введение

Место системных идей в современной науке

Растущая роль научного познания в современной общественной жизни естественным образом обусловила превращение самой науки в предмет широких и многосторонних исследований, конечной целью которых является обнаружение общих закономерностей функционирования и развития науки. В ряду этих исследований одно из центральных мест занимает изучение методологии научного познания. Даже на фоне общего роста массива научных публикаций в целом очевиден факт повышения удельного веса в этом массиве работ, посвященных методологическим проблемам.

Разработка методологической проблематики в широком смысле этого слова преследует прежде всего практические цели — вооружить современного исследователя средствами, обеспечивающими наиболее эффективное и быстрое достижение научного результата. Но у методологического анализа есть и еще одна, не менее важная прерогатива. Дело в том, что научное познание, особенно в последние десятилетия, развивается не только за счет экспансии научных методов в новые сферы реальности, но и на основе методологического переоснащения науки, принимающего все более основательный характер. Концептуальный каркас, успешно обслуживавший науку па протяжении многих лет, все чаще и чаще начинает не срабатывать по той простой причине, что он оказывается неадекватным современным задачам и даже самой их постановке. Отсюда естественно возникает потребность в углублении самосознания науки, доходящего до самых оснований способа мышления. А конструктивным продуктом этого процесса выступают новые принципы подхода к объектам изучения и, более широко, новые методологические направления развития научного познания.

Еще не так давно перед исследователем практически не вставал вопрос о выборе методологического подхода, которым ему надлежит руководствоваться при построении и реализации программы исследования: возникала опеределенная проблема, и она решалась на основе чисто имманентного движения, задаваемого логикой развития соответствующей научной дисциплины и наличными методологическими средствами. Даже создание новых направлений исследования в принципе подчинялось аналогичному порядку. Значительная часть результатов науки и сейчас добывается по той же схеме. Более того, определенный минимум своеобразной методологической инерции вообще всегда необходим для успешного функционирования науки как познавательного организма. Потребность в усиленной, обостренной рефлексии порождается лишь на переломных точках развития познания, когда неудовлетворенность достигнутым уровнем выливается в форму не только психологического мотива научного творчества, но и поиска, пересмотра логических условий и оснований познания.

Вот тогда-то методологические проблемы выступают на передний план, а сознательное к ним отношение — т. е. необходимость принять в этой сфере то или иное решение — становится обязательным предварительным условием эффективного движения в собственно содержательной плоскости.

Именно в такую полосу развития вступила современная наука. Справедливости ради надо отметить, что полоса эта охватила далеко не всю, массу исследований. Скорее наоборот, если ориентироваться на наиболее развитые в настоящее время области знания, обладающие хорошо разработанным, дифференцированным исследовательским аппаратом и быстро расширяющейся прикладной сферой, то нужно было бы сказать, что ближайшее будущее здесь определяется в , значительной мере экстенсивным ростом как самой науки, так и ее методологического аппарата. Но вместе с тем в совокупности проблем, ожидающих своего научного решения и сильнее всего волнующих современное общество, все более весомое место занимают те, которые не поддаются решению на путях экстенсивного развития знания, в опоре лишь на уже существующие формы, методы и принципы познавательной деятельности. Именно эти проблемы делают настоятельной необходимость методологического перевооружения науки. А такое перевооружение, раз начавшись, не может ограничиться рамками частных задач, оно неизбежно во все большей мере захватывает и будет захватывать весь строй научного мышления, самые основания, на которых покоится технология научной деятельности.

Чего ждут от современной науки и чего хочет сама она? На этот отнюдь не риторический вопрос можно ответить по-разному, но в любом случае суть дела сведется к следующему: специфической чертой социальной роли науки в современных условиях является направленность научного познания в целом на создание эффективных средств управления — как природными, так и социальными процессами. Понятие «управление» выделено здесь вовсе не для того, чтобы отдать дань моде. Со времени своего возникновения наука функционально всегда была и остается главным средством рационализации деятельности общественного человека, улучшения «выходных» характеристик этой деятельности. Еще в первой половине XX в. масштабы и характер воздействия человека на условия своего существования были таковы, что между возможностями, которые заключали в себе эти условия, и их реальным использованием существовал внушительный интервал. Поэтому преимущественным направлением рационализации деятельности (а следовательно, и научно-технического прогресса) являлось совершенствование системы средств, при помощи которых человек воздействует на окружающую его среду, и отыскание новых, более эффективных источников энергетического обеспечения деятельности. Речь шла, например, о создании новых средств и способов добычи полезных ископаемых, о разработке новых методов обработки металлов, об улучшении основных показателей средств транспорта и связи. Соответственно этому главными единицами научно-исследовательской деятельности (в той мере, в какой она была ориентирована на практику, на производство) выступали различные виды технологического оборудования, отдельные транспортные средства, взятые непосредственно с их функциональной стороны, и т. п.

Теперь, в начале 70-х годов, положение изменилось самым решительным образом. Эти изменения обусловлены одновременно несколькими причинами. Во-первых, существенно сократился, а в ряде случаев оказался сведенным к минимуму интервал между возможностями, предоставляемыми природной средой, и потребностями общества в естественных условиях существования; мощь природы не только перестала казаться бесконечной, но в некоторых отношениях уже сейчас требует от общества специальных усилий, направленных на ее восстановление и поддержание. Система «природа — общество», еще недавно представлявшаяся не более чем публицистической гиперболой, выступает теперь как фактор, который накладывает совершенно реальные ограничения как на цели человека, так и на способы их достижения.

Во-вторых, значительное расширение масштабов человеческой деятельности сопровождается появлением принципиально новых видов технологии, развитие которых, с одной стороны, выдвигает вопрос о предотвращении отнюдь не малочисленных вредных и даже опасных последствий их применения, а с другой стороны — требует отказа от традиционных представлений об относительной автономности различных сфер производства и отраслей научного знания (например, современное химическое предприятие нельзя проектировать так, как проектируется, скажем, обувная фабрика или завод, выпускающий металлоизделия; аналогичным образом теперь проектируется не то или иное транспортное средство как таковое, а транспортная линия в целом, со всеми средствами ее обеспечения).

В-третьих, сознательно регулируемым предметом деятельности становится — и во все более крупных масштабах— сама деятельность человека: иначе говоря, резко усиливается воздействие общества на всю систему социальных отношений, а вместе с тем возрастает роль социального знания, поставляющего инструментальные и иные средства для такого воздействия.

Таким образом, если еще в недалеком прошлом содержание отношений общества с окружающей его средой исчерпывалось понятием «эксплуатация», то теперь сама эта эксплуатация требует все более широкого и многостороннего разумного регулирования, управления, которое охватывает не только собственно отношение человека и среды, но и процессы в самом социальном организме.

Понятно, что эти процессы далеко не одинаковым образом выступают в условиях капитализма и при социалистическом общественном строе. Если социализм построен на принципах, сама природа которых обеспечивает строго научный, разумный подход к решению назревших проблем, затрагивающих интересы общества, то для капитализма развитие современных тенденций в формах организации общественной жизни чревато еще более резким обострением его коренных противоречий: капиталистические общество не может не откликаться каким-то образом на уже совершающиеся перемены, а это ведет к усилению процесса, который В. И. Ленин называл вызреванием материальных предпосылок социализма, и, следовательно, подрывает самые устои капиталистической формации.

В итоге всех этих, отнюдь еще не завершенных перемен в системе социальной деятельности на передний план начали выступать связи интеграции, поскольку интегративными, многообразно связанными оказываются сами объекты и цели деятельности общества. А это естественным образом приводит к постановке проблем организации, регулирования, управления — той «материи», которая и обеспечивает реальное действие фактора интеграции. Понятно, что наука не только не стоит в стороне от этих трансформаций, но, напротив, является их средоточием, гигантской лабораторией, в которой создаются и проверяются средства, необходимые и адекватные современным задачам социальной практики. И именно растущая ориентация науки на проблему управления, во всех ее многообразных модусах, с наибольшей силой выражает сущность и значительность сдвигов, происходящих как в характере социальной практики, так и в самом строе научного мышления.

Таков тот фон, на котором развертывается методологическое перевооружение научного познания и который позволяет глубже понять природу и направление этого перевооружения. С этих позиций яснее становится и роль и современной науке новых методологических направлений, к числу которых относится системный подход. Его большая социально-практическая роль была подчеркнула в ряде партийных документов последнего времени, в том числе на XXIV съезде КПСС и в речи Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева перед избирателями 11 июня 1971 г. Это избавляет нас от еще не так давно актуального разговора на эту тему, поскольку теперь стало ясно, что 'коренные задачи нашего общества являются комплексными, системными по самому своему существу и потому требуют к себе соответствующего подхода. Но высокая практическая эффективность системного подхода не должна заслонять его теоретически-методологического значения. Напротив, сейчас как раз очень важно понять, что практический эффект системного подхода является производным от тех методологических идей, которые лежат, в его основании. Отсюда и возникает необходимость разработки проблемы, которая вынесена в заглавие этой книги.

Анализ путей развития и сущности системных идей — задача, сложная сразу в нескольких отношениях. В философско-методологическом плане один из главных моментов такого анализа состоит в том, чтобы показать глубокую взаимосвязь системных идей с диалектикой. Эта взаимосвязь восходит к самым истокам системного подхода, как и других современных плодотворных методологических направлений. Вопреки некоторым неосновательным опасениям системный подход не только не претендует на то, чтобы стать вровень с диалектикой или тем более подняться над ней, но как раз наоборот: именно в идеях диалектики он находит свое основание и опору. Эта мысль легко читается даже в работах ряда западных специалистов по теории систем, не говоря уже об исследованиях ученых, которые сознательно разделяют диалектико-материалистическое мировоззрение. Дело здесь заключается лишь в том, чтобы диалектика не понималась упрощенно и не отождествлялась с ее изложением в некоторых популярных учебных пособиях. Эвристическая, конструктивная роль диалектического метода, его влияние на сдвиги, происходящие в самых глубоких недрах методологии познания, вовсе не сводится к тому, чтобы по-своему интерпретировать то, что уже открыто наукой. Диалектика воспринимается научным познанием— и не в последнюю очередь системными исследованиями — прежде всего со стороны своего идейного содержания. В этом смысле системный подход не только опирается на диалектику, но и позволяет глубже понять ее общеметодологический смысл, ее связь с основными тенденциями развития современной науки.

Другая сложность связана с тем, что в глазах широкого общественного мнения системный подход уже успел покрыться налетом сенсационности. Это влечет за собой целую цепь нежелательных последствий. С одной стороны, для многих не очень искушенных исследователей системный подход выступает своебразным золотым ключиком, который сам по себе откроет путь к самым сокровенным тайнам науки. С другой стороны, немалое количество вполне серьезных ученых эта сенсационность настораживает и отпугивает: они склонны усматривать в литературе по системам лишь дань очередной моде. Наконец, вокруг системных исследований, как и вокруг всякого нового и перспективного дела, в изрядном объеме появляются неквалифицированные и просто скороспелые суждения, ничего кроме вреда не приносящие. В этой ситуации становится исключительно важным выявить действительные потенции системного подхода. Только так можно остудить пыл многочисленных системосозидателей, которые в опоре на несложную технику пытаются строить мировые схемы, столь же универсальные, сколь и поверхностные.

С сознанием всех этих сложностей писалась настоящая книга, которая в равной мере не может рассматриваться ни как безудержная апология системного подхода, ни как проявление недоверия к нему. Взяв в качестве отправной философско-методологическую точку зрения, авторы стремились показать действительное существо системного подхода, его возможности — по нашему убеждению, еще далеко не до конца раскрывшиеся — и условия его адекватного применения в познании и практике. Мы хотели бы подчеркнуть, что практически за пределами нашего рассмотрения осталась огромная сфера формальных разработок в области системного подхода: эта сфера требует особого анализа, составляющего предмет вполне самостоятельного исследования.

И последнее предварительное замечание. Системный подход — не столько ставшее, сколько становящееся направление развития науки. В известном смысле это отразилось и на нашей собственной позиции. Работая над этой книгой, мы встали перед необходимостью уточнить и конкретизировать наши представления о сущности и основных чертах системного подхода. В ряде случаев это потребовало довольно заметного изменения тех установок и взглядов, которые были выражены в наших предшествующих работах, посвященных системному подходу.

Пользуясь случаем, мы хотели бы выразить глубокую признательность В. Н. Садовскому, совместно с которым начинали изучение проблематики системного подхода и готовили наши первые работы в этой области. Настоящую книгу мы рассматриваем как продолжение и развитие тех результатов, которые были получены в этих работах. Мы признательны также В. А. Лефевру, В. А. Лекторскому и В. С. Швыреву, своими советами и замечаниями позволившим точнее сформулировать многие трудные проблемы.

Главы III, IV, VII, XI написаны И. В. Блаубергом, главы I, II, VI, VIII, IX, X — Э. Г. Юдиным; остальные разделы работы подготовлены нами совместно.