«Становление и сущность системного подхода»

И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин

Глава 4. Философские аспекты исследования систем

На заре системного движения некоторые энтузиасты горячо доказывали, что теория систем — как бы она конкретно ни называлась — призвана заменить «традиционную» философию с ее неточными выводами и более чем приблизительными суждениями. Сейчас подобный радикализм встречается очень редко, но это не значит, что упал интерес к философским аспектам системных исследований. По существу эти аспекты, выражающие исходные предпосылки системного подхода, так или иначе рассматривает каждый исследователь. И это вполне естественно, поскольку необычность задач, возникающих перед исследователем систем, и очевидный дефицит средств, необходимых для решения этих задач, заставляют обращаться именно к самым общим предпосылкам, которые кладутся в основание практически всех системных исследований. Анализ этих предпосылок занимает более или менее значительное место в любой общесистемной концепции. Различные формы такого анализа и образуют сферу «философии систем». Ее проблематика разрабатывается в двух основных направлениях — онтологическом и гносеологическом.

До недавнего времени философская проблематика системных исследований не занимала самостоятельного места и выступала лишь в виде соответствующих разделов или частей общесистемных концепций. Однако процесс расширения и углубления системных исследований привел, как мы уже отмечали, к выделению философских аспектов системного подхода в особую сферу анализа. В этой связи значительно увеличилось в последние годы число работ, специально посвященных философским проблемам, которые порождает развитие системноструктурных исследований. В общей трактовке философской сферы системного подхода мы будем исходить из положений, сформулированных в гл. II, т. е. рассматривать ее как часть философской методологии, опирающуюся на фундаментальные принципы диалектического материализма и вместе с тем выступающую как продолжение специфически системной проблематики в область философской рефлексии.

Анализ этих работ показывает, что философская проблематика системных исследований у разных авторов получает весьма различную трактовку. Один из распространенных путей состоит в том, чтобы попытаться через призму понятий системы, структуры и т. п. рассмотреть традиционные категории философии и вычленить в них некое новое содержание. В целом такие попытки заслуживают положительного отношения, поскольку они выражают стремление переосмыслить в новом свете понятийный аппарат диалектического материализма. К сожалению, однако, при этом порой проявляется излишняя поспешность. Уже сейчас приходится сталкиваться с малопродуктивными попытками растворить системный подход во всей проблематике современной (и не только современной) науки. Например, утверждается, что копернианская система мироздания и ньютонианская механика основаны на применении системного подхода, что сопоставление теории с опытом имеет смысл лишь при системном подходе [110, стр. 3, 44] и т. д. Подобные попытки, за которыми стоит стремление одеть в новые словесные одежды давно известные истины, могут лишь нанести ущерб дальнейшему развитию системных исследований.

Гораздо более важным и продуктивным, на наш взгляд, является другой путь, связанный с философским анализом тех или иных конкретных проблем, которые выдвигаются развитием системных исследований: принцип целостности в современной науке, проблема организации и управления, различные аспекты теории структур, соотношение принципов системности и развития и т. д. Разумеется, и этот путь сопряжен с переосмысливанием категорий и законов диалектики, но в отличие от первого пути он непосредственно связан с практикой самих системных исследований и поэтому органически включается в их русло.

По-видимому, в настоящее время вряд ли можно сформулировать более или менее цельную концепцию, которая давала бы однозначное решение всех или большинства философских проблем, возникающих в связи с изучением систем и структур. Речь должна идти прежде всего о вычленении этой специфически философской проблематики и, следовательно, о роли, которую может и должна сыграть философия в развитии этого нового направления современной науки. Ведь не подлежит сомнению, что развитие системно-структурных исследований выдвигает целый ряд философско-методологических проблем, причем в некоторых случаях сама постановка таких проблем уже является фактором, в немалой степени определяющим успех исследования.

Рассмотрим философскую проблематику системного подхода в соответствии с выделенными нами онтологическим и гносеологическим ее аспектами.

Системная «картина мира»

Онтология систем имеет своим предметом то, что можно было бы назвать формированием системной картины мира, т. е. такого понимания действительности, в центре которого стоит представление об объектах исследования как о системах. Солидаризируясь с В. А. Лекторским и В. С. Швыревым [84], мы хотели бы подчеркнуть, что построение той или иной картины мира является прерогативой философии, а не специального, хотя бы и общенаучного направления. Это требует серьезных оговорок в отношении выражения «системная картина мира». Построение такой картины можно считать правомерным при соблюдении двух условий: во-первых, если речь идет не об универсальной картине мира, а лишь об онтологической интерпретации определенных методологических положений; во-вторых, если принимается во внимание, что и эта, ограниченная задача должна решаться на философском уровне и философскими средствами, в том числе учитывать неизбежность мировоззренческих выводов при решении подобной задачи.

Существенность этой оговорки хорошо видна на примере тектологии: с одной стороны, это была серьезная попытка построить новую картину мира, в которой важнейшее место отводится организованности объектов действительности; с другой стороны, при оценке этой попытки нельзя не учитывать, что А. А. Богданов считал задачу такого рода нефилософской и, более того, полагал, что развитие тектологии приведет к упразднению философии [30, т. 1, стр. 118], принимая, таким образом, типично позитивистскую установку.

Тезис о системной организованности действительности в той или иной форме принимается всеми теоретико-системными концепциями, хотя реализуется он, конечно, поразному. Например, К. Боулдинг [32] намечает два взаимосвязанных, по его мнению, принципиальных пути построения системной онтологии (хотя он не употребляет этого термина): построение «системы систем», т. е. вычленение общих признаков и характеристик системных объектов различной физической природы и разной степени сложности (скажем, многие объекты в социологии, экономике, биологии и других науках могут быть рассмотрены как популяции с соответствующими характеристиками; общим признаком почти всех систем является наличие у них особой системы взаимоотношений со средой; целый ряд систем самой разной природы, начиная от кристаллов и кончая человеческим обществом, подчиняется законам роста, которым может быть придана единая и притом достаточно строгая форма), и построение «иерархии систем» по степени возрастания их сложности (сам Боулдинг выделяет 9 уровней такой иерархии, начиная от уровня статических структур, выражающих географию и анатомию универсума, и кончая «трансцендентальными системами», которые, по его словам, включают в себя «не поддающиеся анализу абсолюты и непостижимые неизбежности»).

Иначе представляет себе проблему У. Росс Эшби [198]. По его мнению, в основание общей теории систем должно быть положено представление о множестве всех мыслимых систем, включая, скажем, такую систему, как температура воздуха в данной комнате, его влажность и курс доллара в Сингапуре, если эти компоненты можно связать друг с другом. Следовательно, здесь онтология систем мыслится как совокупность предельно абстрактных представлений, задающих характеристики системных объектов безотносительно к их конкретной природе. Близок к этому и онтологический базис концепции О. Ланге [78], в которой исходный тезис о несводимости целого к сумме его частей реализуется путем придания особого «веса» и самостоятельных функций связям системы.

Еще один важный аспект формирования системной картины мира образует разработка принципов подхода к системным объектам. Суть этого аспекта очень удачно выразил А. Рапопорт [134]. Ссылаясь на известное предостережение А. Уайтхеда об истощении интеллектуального капитала, на котором базируется современная наука, Рапопорт связывает возникновение системного движения с необходимостью выдвижения эффективных альтернатив принципам механистического мировоззрения, которые и составляют этот скудеющий капитал. В другой своей статье А. Рапопорт в качестве таких альтернатив рассматривает три группы принципов: организмические идеи в биологии, принципы подхода к построению кибернетических систем в технике и подход к системам, основанный на выявлении средствами математики изоморфизмов в строении, функционировании, поведении и развитии различных типов системных объектов [135, стр. 55—79]. К этому, в целом достаточно полному перечню можно добавить, что для О. Ланге альтернативой механицизму является выраженный на языке кибернетики тезис о единстве и борьбе противоположностей.

Все эти подходы объединяет один важный момент: от осознания недостаточности принципов механистического мировоззрения делается шаг к поискам новых принципов на базе уже существующих наук. И хотя при этом подчеркивается, что аппарат той или иной базовой дисциплины должен быть усовершенствован, тем не менее нельзя не обратить внимания, что для решения существенно новых задач привлекаются старые средства. Такой путь нельзя, конечно, считать бесперспективным, о чем лучше всего свидетельствует практика самих системных исследований. Но, по-видимому, его надо рассматривать лишь как промежуточный этап формирования системной «картины мира». В этом смысле заметно отличается от других подход Р. Акофа [3], который отказывается ориентироваться на какую бы то ни было из традиционных научных дисциплин и полагает, что методологическим базисом системного движения может быть лишь междисциплинарная сфера, органически соединяющая в себе богатство различных подходов к системе. Правда, называя в качестве такой сферы исследование операций, он, быть может, проявляет некоторый избыток оптимизма в отношении к этой дисциплине и ее междисциплинарным возможностям. Но все же пафос и общая линия рассуждения представляются здесь весьма перспективными.

Нетрудно убедиться, что при обсуждении онтологического аспекта системных исследований речь идет о создании определенной ориентации современных научных исследований. Эта ориентация, выступающая под разными названиями — организмическое мировоззрение, целостный взгляд на мир, существенные концептуальные изменения в исследовании объектов науки и техники, которые принесла с собой наука середины XX в., и т. п., — связана с поисками убедительного ответа на следующие вопросы: какое развернутое научное содержание следует вкладывать в принципы системного рассмотрения объектов как разного типа организаций, динамического подхода к ним, анализа систем как первично активных, а не рефлекторно действующих, и каково место этих принципов в системе современного научного знания?

Оценивая состояние разработки онтологической проблематики системного подхода, надо иметь в виду, что эта проблематика едва ли допускает слишком строгое и тем более единственное изложение. Здесь важен очевидный факт определенного единства интенции исследователей. Именно это и позволяет говорить о единых основаниях всего комплекса системных исследований. Вместе с тем заметные различия в способах реализации этой интенции заставляют сделать вывод, что в настоящее время системное движение располагает пока еще явно недостаточным наборам понятийных средств для развернутого изложения системной картины мира. Отчасти это связано с общим острым дефицитом средств системного исследования, а отчасти — с тем, что онтологическая проблематика обычно не занимает самостоятельного места в системных исследованиях, включаясь во многие работы лишь в виде самых общих предварительных замечаний.

Подавляющее большинство теоретиков систем ясно осознают взаимозависимость системной картины мира и тех познавательных средств, при помощи которых она строится. Разумеется, это осознание несет на себе заметный отпечаток той философской концепции, которой придерживается тот или иной исследователь. В частности, ряд зарубежных ученых разделяют неопозитивистские взгляды на науку и на роль в ней системных исследований. В противоположность этому ученые-марксисты при разработке философских, методологических аспектов системного подхода опираются на принципы диалектического материализма, которые позволяют выработать объективные критерии для оценки современных общенаучных движений (таких, как кибернетика или теория систем) и их отношения к философским основам мировоззрения.