И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин
| ↑ | Оглавление | ||
| ← | «Другие системные понятия» | Глава 6: «Системный подход и современное научное познание» | → |
Одна из важных задач методологии системного исследования связана, на наш взгляд, с необходимостью выявить общую схему, по которой строятся в настоящее время обобщенные системные концепции (а существование такой схемы представляется интуитивно очевидным). Учитывая большое разнообразие подходов к исследованию систем и структур, следует оговориться, что решение этой задачи, особенно на первых этапах анализа, сопряжено с неизбежностью довольно значительного огрубления в отношении к отдельным системным концепциям и потому будет нести на себе заметную печать некоторой условности. Однако именно на первых порах важно как раз отвлечься от деталей и определить то, что объединяет, а не разъединяет разные варианты общесистемных концепций с точки зрения их логико-методологической структуры.
По-видимому, наиболее адекватным путем для выявления внутреннего строения обобщенных системных концепций является конкретный анализ некоторой последовательности или хотя бы просто ряда таких концепций. Опираясь на результаты этого анализа, можно в дальнейшем попытаться перейти к сопоставлениям и обобщениям. В качестве одной из таких концепций в данном случае будет рассмотрена концепция известного польского экономиста О. Ланге, изложенная им в книге «Целое и развитие в свете кибернетики» [78]. Выбор именно этой концепции объясняется тем, что она изложена ее автором весьма компактно ft последовательно и потому достаточно легко поддается анализу.
По словам О. Ланге, основная идея его книги состоит в том, чтобы дать строгий анализ целостности и развития, используя для этого аппарат кибернетики. Мы оставим в стороне ту, заключительную часть работы, где О. Ланге, опираясь па сформулированные в первых разделах идеи, пытается дать интерпретацию диалектической концепции развития в понятиях кибернетики. Предметом нашего анализа будет исключительно развиваемая в книге концепция целостности, т. е. по сути дела вариант общей теории систем, хотя сам автор так ее не называет.
Абстрагируясь пока от хода рассуждения О. Ланге, попытаемся сначала выделить и систематизировать основные понятия, употребляемые в тексте книги. Эти понятия достаточно отчетливо распадаются на три группы, которым соответствуют три плоскости анализа.
Первую группу образуют понятия, совокупность которых характеризует и задает плоскость рассматривае. мых объектов:
Вторую группу составляют понятия, заимствованные из кибернетики и служащие для расчленения и описания состояния объектов первой плоскости:
Наконец, в третью группу входят понятия, заимствованные из векторной алгебры и служащие, по мысли автора, целям строгого описания действительности, выявленной на двух других уровнях и выраженной в соответствующих понятиях; основными в рамках третьей группы являются понятия вектора и матрицы, но к анализу привлекаются и другие алгебраические понятия.
За исключением алгебраических, каждое из этих понятий определяется в книге, хотя О. Ланге, естественно, не различает их по указанным трем группам и употребляет как принадлежащие к одному ряду.
Выявив и сгруппировав основные понятия, на которые опирается концепция, можно обратиться к способу их связи. Это и раскроет логическую структуру концепции, способ ее построения.
В качестве основы всего теоретического движения в книге выступает факт, зафиксированный в целом ряде наук и составляющий одну из самых злободневных проблем современного этапа развития познания. В общем виде эта проблема обычно формулируется так: как описать систему, элементы которой принадлежат к одному уровню организации, а сама она как целое — к другому, более высокому, например: как из физических элементов складываются химические, из физико-химических — биологические и т. д. Можно утверждать, что эта проблема является центральной практически во всем комплексе системных исследований.
Как же решает эту проблему О. Ланге? Основной постулат его концепции состоит в том, что всякую систему образуют две совокупности — совокупность элементов и совокупность связей (структура). Следовательно, здесь совокупность связей выступает как то «нечто», благодаря которому целое оказывается несводимым к сумме своих частей. Такой способ понимания целостности можно рассматривать как типичный для целого ряда системных концепций.
Таким образом, фундаментом, на котором строится вся концепция Ланге, оказываются по сути дела два понятия — элемент и связь, а понятия системы и структуры выступают как производные от них. Это означает, что понятия, выделенные нами в первую группу, образуют понятийный или смысловой каркас концепции — ее содержательную плоскость, а способ связи двух главных понятий выступает как основной постулат концепции.
Кибернетические понятия в теоретической схеме О. Ланге не играют самостоятельной роли, будучи «привязаны» к исходным понятиям первой плоскости. Например, входы и выходы необходимы элементам для реализации связей, равновесие и стабильность служат для описания состояний системы. В целом эту группу понятий можно рассматривать как переходный мостик от первой плоскости к третьей. Логика рассуждения здесь примерно такова: строгое описание целостности возможно лишь на базе математического аппарата; понятия же первой плоскости являются чисто «качественными» и сами по себе не позволяют применить математический аппарат; в то же время известно, что явления, описанные на языке кибернетики, тем самым могут быть описаны и математически. В этом смысле введение второй плоскости может рассматриваться как своего рода «кибернетизация» первой плоскости.
После изложенного функция третьей плоскости очевидна и не требует пояснений. Понятно также, почему предпочтение отдано векторной алгебре, обладающей хорошим аппаратом для суммарного математического описания совокупностей с большим количеством элементов.
Таким образом, характеристика второй и третьей плоскостей обнаруживает их непосредственную зависимость от содержания, заданного на первой плоскости, и от исходной задачи — построения «строгого» описания целостности. Это, в частности, объясняет, почему О. Ланге использовал лишь несколько кибернетических понятий, совсем не привлекая целого ряда других (в том числе столь характерного для кибернетического мышления, как понятие информации).
В этой связи заслуживает быть отмеченным одно любопытное обстоятельство: объектная сфера, исследуемая Ланге, существенно шире, чем сфера предмета кибернетики, но вместе с тем арсенал понятий, привлекаемых им из кибернетики, оказывается весьма небольшим и далеко не исчерпывает основных понятий этой науки (в некоторых других системных концепциях нередки случаи привлечения понятий одновременно из нескольких областей знания, как смежных, так и достаточно далеких одна от другой). Следовательно, содержание, выделенное им в первой плоскости анализа, вполне укладывается в рамки нескольких понятий, которые достаточны для дальнейших определений, для оперирования с этим содержанием и его формализации.
Это делает всю концепцию очень компактной по изложению, но, вероятно, именно в этом заключена одна из главных причин столь высокой степени абстрактности концепции О. Ланге, что ей крайне трудно отыскать эффективное приложение в каком-либо конкретном системном исследовании, специально направленном на исследование целостности системного объекта, и, как мы уже отмечали, вообще нелегко найти конструктивную интерпретацию.
Поскольку вид и форма математического аппарата заданы исходной задачей и видом предшествующих плоскостей, а совокупность используемых в работе кибернетических понятий также фактически определена всецело из содержательных соображений, постольку для анализа и общей оценки концепции О. Ланге надо обратиться прежде всего к анализу первой, содержательной плоскости его концепции.
Как уже говорилось, содержательная часть концепции базируется на двух основных понятиях — элемента и связи. И оба эти понятия, несмотря на подкупающую четкость определений, при помощи которых они вводятся, оказываются недостаточно развернутыми в их внутрением содержании. Конечно, при этом надо учитывать, что упрек подобного рода не может быть адресован исключительно О. Ланге, в той или иной мере его следует отнести фактически ко всем созданным к настоящему времени вариантам общей теории систем. Но именно поэтому представляется интересным и важным проанализировать природу этой недостаточности.
Вводя понятие элемента, Ланге совершенно справедливо, на наш взгляд, обращает внимание на то, что элементу должна быть присуща внутренняя активность. Поэтому он говорит не просто об элементе, а о действующем элементе. Такая характеристика позволяет выделить очень важное качество любой системы — ее противопоставленность окружению, среде, благодаря чему система не просто существует в среде, но всегда так или иначе «перерабатывает» ее. Однако при анализе понятия элемента в п. 5 данной главы мы показали, что такой способ определения этого понятия ко многому обязывает, в том числе и с чисто формальной точки зрения. В самом деле, если это элемент, то он в рамках данной системы далее не делим; если же он способен к «действованию», что так важно для Ланге, то он с необходимостью должен обладать определенным источником действования и, следовательно, в этом смысле обязательно должен быть сам рассмотрен как сложный объект и подвергнут расчленению, хотя бы и в рамках другой системы (или другого системного представления данного объекта). Ланге не ставит эту проблему и просто постулирует у элемента действование как атрибут, не обсуждая даже вопроса о том, можно ли считать его атрибутом.
Еще больше неясностей оставляет понятие связи. По своей роли в концепции оно, несомненно, является чисто содержательным и именно потому принадлежит к первой группе. Однако в действительности Ланге вводит его сразу во все три плоскости: в определении связи есть и элементы, и входы, и выходы, и векторы. Отсутствие каких бы то ни было объектных интерпретаций не позволяет решить вопрос о субстратной природе связи и, таким образом, не дает критериев для вычленения системы связей в том или ином объекте, отличной от системы его элементов. Нельзя не отметить и односторонности определения связи — в нем выделен лишь энергетический аспект взаимодействия элементов. Наконец, это определение несовершенно логически: когда связь определяется как преобразование составляющих выходного вектора в составляющие входного вектора, то здесь по сути дела определяемое уже включено в определение в виде вектора, который и есть связь. Иными словами, связь просто получает новое название.
Естественно, что эти неясности усугубляются при переходе от элементов и связей к системам и структурам, тем более что концепция строится способом развертывания из исходных определений. Надо еще раз оговориться, что мы не ставим задачей предъявлять Ланге претензии в несовершенстве его определений — ни в специально научной, ни в логико-философской литературе до настоящего времени, как мы показали в предшествующей части этой главы, нет таких определений связи, элемента, системы, структуры, которые могли бы считаться существенно более совершенными. В данном случае речь идет не просто о критике, а о выявлении способа введения такого рода понятий и установлении связи между ними при построении определенного типа обобщенных концепций.
В этом смысле книга О. Ланге может считаться достаточно типичной: как и многие другие исследователи, он вводит основные понятия содержательной плоскости главным образом из чисто интуитивных соображений, причем эта интуиция оказывается в каком-то смысле заранее ограниченной необходимостью последующего перехода на формальный уровень анализа. А поскольку у каждого исследователя существует свое особое представление о путях и средствах формализации, постольку и исходные содержательные понятия в каждом случае оказываются разными. К этому добавляется и еще одно обстоятельство: необычайная широта класса объектов, которые называют системами, и определяемая ею практическая неограниченность исследовательской интуиции, которая часто оказывается ориентированной либо на достаточно узкий класс объектов — и вследствие этого предметно ограниченной — либо на умозрительные рассуждения. По этим причинам содержательные аспекты системных концепций оказываются столь разительно отличающимися друг от друга и трудносопоставимыми.
Что же касается второй плоскости, то ее выбор определяется прежде всего типом исходной плоскости, а также личными вкусами создателя концепции, в частности его представлениями о наиболее эффективных путях формализации знания. У О. Ланге, как и у ряда других исследователей, эти вкусы оказались привязанными к сфере кибернетики. В других случаях это может быть термодинамика (как это имело место в «теории открытых систем» Л. Берталанфи) или иная научная дисциплина.
С точки зрения общей структуры теории важно указать еще одну помимо уже названных функцию второй плоскости. При исходной ограниченности содержательного уровня вторая плоскость (ее условно можно назвать плоскостью специально-научного описания) должна уточнить и содержательно расширить, развернуть исследуемый предмет Иными словами, переход ко второй плоскости позволяет перевести исследование в русло уже достаточно разработанного научного аппарата. В этой связи можно заметить, что вообще движение познания, как правило, осуществляется путем включения интуитивно выделяемого содержания в систему той или иной научной дисциплины (независимо то того, что это содержание в ряде случаев выделяется при помощи средств, заимствованных из другой сферы знания) и это обычно не создает принципиальных трудностей. Специфика же системного подхода при современном состоянии аппарата исследования состоит в том, что здесь интуитивно выделяемое содержание всегда оказывается более широким, чем та область действительности, которая описывается при помощи соответствующего научного аппарата. Поэтому в системных концепциях общего порядка обычно возникает разрыв между первой и второй плоскостями анализа. Это хорошо видно на примере концепции О. Ланге: даже аппарат кибернетики, наиболее широкий и безразличный к конкретному виду описываемого содержания, оказался по существу неспособным выразить специфически системообразующие качества и свойства объектов; в поле рассмотрения попал лишь один аспект систем — самостоятельное значение совокупности связей, но и он получил только самое общее выражение.
Такой разрыв между первой и второй плоскостями можно обнаружить и в других вариантах общесистемных теорий. В принципе он объясняется тем, что ни одна из специальных наук не располагает в настоящее время средствами, которые позволили бы выразить специфику системного строения объектов безотносительно к их конкретной природе, т. е., проще говоря, ни одна специальная наука не выработала пока таких средств изучения системности, которые могли бы рассматриваться как универсальные и использоваться при системных исследованиях в других науках. Именно поэтому применение любого специально-научного аппарата дает возможность описывать «системы вообще» лишь до определенного предела, и парадокс заключается в том, что эти пределы обычно кончаются там, где как раз начинает идти речь о собственно системных аспектах объекта.
Общую схему строения, характерную для концепции Ланге, с большими или меньшими модификациями можно обнаружить и в ряде других системных концепций. Например, в работе Г. Греневского [48] даже типы плоскостей совпадают с тем, что имеет место в концепции Ланге. Различие между ними (с точки зрения структуры предлагаемой концепции; а только эту точку зрения мы и имеем в виду) состоит в том, что для Греневского в качестве основного содержательного понятия выступает относительно обособленная система, подробно иллюстрируемая на различных типах моделей.
По-видимому, с этой своеобразной логической «чересполосицей» связан и тот разрыв, который неизменно обнаруживается между замыслами автора той или иной концепции и реальной ролью и эффективностью его концепции в системных исследованиях. Содержание столь широко и вместе с тем абстрактно, что его, казалось бы, нетрудно «ухватить» любыми современными научными средствами. Но после завершения очередной попытки неизменно оказывается, что новый вариант общей теории систем лишь лег рядом с другими, ему подобными. В лучшем случае такие концепции выполняют роль своего рода методологических ориентиров, указывающих путь подхода к объекту исследования как к системе. Но это значит, что они «работают» в науке не как теории, а как моменты и частные выражения системного подхода. Иными словами, этот анализ позволяет нам еще раз выразить серьезные сомнения в наличии специфических конструктивных функций у построений типа общей теории систем, как они создаются и развиваются вплоть до настоящего времени.
| ↑ | Оглавление | ||
| ← | «Другие системные понятия» | Глава 6: «Системный подход и современное научное познание» | → |
© Виктор Сафронов, 2006–2017
Пользовательское соглашение | RSS | Поддержать проект | Благодарности