«Становление и сущность системного подхода»

И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин

↑	Оглавление
←	Глава 11: «Системный подход в социальном познании»	Литература	→

Заключение

В полемике с представителями структурализма и системного подхода их оппоненты в качестве решающего аргумента нередко выдвигают требование предъявить конкретные результаты, подразумевая, что эти результаты более чем скромны. В действительности дело обстоит не так. Конечно, ни структурализм, ни системный подход не привели пока к формулированию строгих теорий большой обобщающей силы. Но тем не менее уже сейчас их актив весьма значителен. Укажем лишь наиболее очевидные из достижений этих направлений. Структурнофункциональный анализ в социологии открыл путь к изучению огромного слоя социальной действительности и позволил получить ряд достаточно строгих результатов в исследовании малых групп. Структурализм в этнографии оказался мощным средством сравнительно-типологического изучения различных культур, а лингвистический структурализм стал одним из юсподствующих направлении в современном языкознании и предложил ряд эффективных моделей функционирования языка, а также разработал средства анализа процессов коммуникации, связав лингвистический анализ с психологическим, социологическим и семиотическим.

При оценке системного подхода надо учитывать, что основным «полем» системных исследований были и будут конкретные, специальные области научного знания. Уже сейчас можно дать достаточно весомое описание результатов, полученных в рамках системного подхода специалистами различного профиля. Теория открытых систем Л Берталанфи оказалась достаточно эффективной при изучении процессов роста и онтогенетического развития в биологии В общебиологических концепциях Н. В Тимофеева-Ресовского, А. А Малиновского, К. М. Хайлова и других сделаны существенные шаги по пути построения современной теоретической биологии как системной дисциплины. Современные градостроители начали широко использовать системные принципы при проектировании городов и городских комплексов. Рядом советских и зарубежных исследователей предложены интересные модели процессов самоорганизации (В. И. Кремянский, У. Росс Эшби, Г. Паск, А. Б. Коган и другие). Экологи получили строгое выражение количественных характеристик для некоторых типов биологических популяций и экосистем. На системных принципах ныне перестраиваются лингвистика (в частности, в работах И. И. Ревзина, В. А. Виноградова, Е. А. Гинзбурга и др. предпринимаются попытки соединить структуралистскую технику лингвистического анализа с системными идеями), определенные разделы экономических наук (так, в упоминавшихся исследованиях А. И. Каценелинбойгена и его сотрудников делаются реальные шаги к построению оптимального управления экономическим развитием, основанные на подходе к экономике как к сложной системе), социологии, психологии и ряда других наук. В последнее время системный подход начинает привлекаться для уточнения предметов исследования в географии, геологии и т. д. Одна из наиболее значительных сфер применения и разработки системных методов исследования — это область современной техники, прежде всего создание сложных систем управления, техническое моделирование интеллектуальной деятельности, создание человеко-машинных систем. Здесь разработан ряд конкретных методик исследования, непосредственно использующих системные принципы. Можно сказать без всякого преувеличения, что без системного подхода немыслима техника «больших систем», составляющая сущность современного этапа научно-технической революции. В ряде стран на принципах системного анализа основывается решение все возрастающего числа комплексных проблем современного социального управления.

Все эти факты — а их число можно, конечно, значительно увеличить — показывают, что системный подход— эго не только сфера отвлеченной пауки. Наоборот, он выдвигается на передний план именно там, где возникают особенно острые практические проблемы.

Но реальные успехи в решении такого рода проблем составляют только один, наиболее очевидный ряд результатов системного подхода Не менее значимы и две других линии его воздействия па развитие науки, находящие выражение в сфере принципов и методов научного мышления.

Можно ли игнорировать тот факт, что практически во всех областях современной науки значительно возросла нагрузка, падающая на понятия системы, структуры, организации и т. п., причем существенным образом изменилось и расширилось содержание этих понятий? Конечно, в ряде случаев за этим стоит лишь изменение словоупотребления, отдающее дань моде, которая всегда играла и играет определенную роль в науке. Но в принципе здесь нельзя не видеть важного сдвига в категориальном строе современного научного мышления, а этот сдвиг является одним из прямых результатов внедрения в науку системно-структурных методов.

С другой стороны, переход к изучению систем и структур меняет (хотя и не всегда явным образом) стратегию научного исследования, особенно в тех случаях, когда она имеет дело со сложными объектами. Этот поворот, хотя он сам по себе непосредственно и не дает конкретных результатов, которые, грубо говоря, можно иыло бы «пощупать», постепенно меняет стиль научного мышления и, следовательно, затрагивает гносеологические основания пауки.

В этом смысле оценка системного подхода должна строиться по той же линии, по какой мы оцениваем, например, роль механистической картины мира в развитии науки нового времени или роль кибернетики и ее понятийного аппарата в развитии целого ряда современных научных дисциплин. Сейчас, когда кибернетический бум уже прошел свой пик и лозунг повсеместной кибернетизации знания уже не вызывает прежнего энтузиазма, особенно хорошо виден реальный позитивный вклад кибернетики в современное научное мышление, которое приняло на вооружение понятия обратной связи, управления, информационный подход. Примерно то же самое происходит и с системно-структурными идеями: сбрасывая налет неоправданной сенсационности, они органически входят в науку в виде принципов, ориентирующих исследование.

Если рассматривать системные исследования с методологической точки зрения — а только при этой точке зрения они и являются собственно системными, — то в них специфическое содержание образуется не вообще полученными или предполагаемыми результатами как таковыми, а характером и принципами постановки исследовательских проблем. Как мы стремились показать, в этом вообще заключена одна из важнейших функций всякой методологии История науки показывает, что далеко не всегда наибольшие трудности были связаны с решением тех или иных проблем. Как правило, труднее всего бывает поставить, сформулировать проблему, а тем более — взаимосвязанную совокупность проблем. Когда это сделано, наука обычно более или менее быстро находит пути и средства их решения.

Особенно значительные трудности приходится преодолевать, когда возникает, по тем или иным причинам, необходимость в выработке новой общенаучной стратегии, новых принципов подхода к объекту исследования. Сдвиги в этой области совершаются далеко не так часто, и в отличие от непосредственных результатов науки они далеко не так очевидны.

Все это имеет самое прямое отношение к судьбам системного подхода, к оценке его роли в развитии современной науки и к формированию представлений о наиболее адекватных формах его выражения. На протяжении всей книги мы стремились показать, что конструктивные возможности системного подхода связаны в первую очередь с заключенными в нем стратегическими идеями. Хорошо понимая, что наша позиция отнюдь не является бесспорной, мы хотели бы еще раз подчеркнуть, что современное системное движение включает в себя существенно различные подразделения, различные прежде всего по выполняемым ими реальным функциям в развитии научного познания. Никоим образом не ставя под сомнение ни одно из этих подразделений, нельзя все же не признать, что подлинным ядром системного движения является системный подход как определенное методологическое направление современной науки.

Быть может, у читателя возникло чувство известной неудовлетворенности из-за того, что характеристика системного подхода осталась у нас в какой-то степени нестрогой, а его границы определены недостаточно решительно. Однако под этим есть веские основания. В отличие от узкоспециализированных методологических концепций системный подход не имеет жестко фиксированной предметной или дисциплинарной привязки. Его смысл измеряется не столько конструированием определенных исследовательских процедур или их наборов, сколько воздействием на характер, направление и стиль научного мышления. А это такой предмет, который вряд ли может быть охарактеризован в логически однозначной форме. Поэтому-то при рассмотрении системного подхода как методологического направления современной науки мы не рискнули жестко связать его с каким-то определенным типом методологических концепций: такая связь исключается как реальной разнородностью существующих общесистемных концепций, так и множественностью тех конкретных путей, по которым системные идеи проникают в современное научное познание.

Отсюда, конечно, не следует, что надо подчеркивать и даже культивировать неопределенность, расплывчатость системного подхода. Как и всякое явление методологического порядка, он может и должен получать достаточно ясное выражение. Собственно, попытке получить такое выражение и посвящена настоящая книга. Настаивая на рискованности слишком строгих дистинкций и дефиниций по отношению к системному подходу, мы хотим лишь зафиксировать тот факт, что необходима большая осторожность при оценке тенденций, направленных на придание этому методологическому направлению формы теории.

Как мы уже отмечали, само по себе отношение системного подхода и общей теории систем представляет достаточно сложную проблему.

Общая теория систем явилась первым эксплицитным выражением принципов системного подхода, и в этом смысле можно утверждать, что становление системного подхода тесно связано с развитием общей теории систем. Но нам представляется, что связь эга является по преимуществу генетической. Как показывает опыт развития современной науки, системный подход вполне успешно выполняет свои методологические функции, минуя общую теорию систем. Иначе говоря, выполнение системным подходом своей конструктивной роли отнюдь не обязательно предполагает оформление его в концепцию типа общей теории систем. В сущности, здесь мы имеем цело с фактом, объяснение которому нужно искать не в содержательной, а скорее в исторической плоскости: та конструкция, которую Л. Берталанфи назвал общей теорией систем, была фактически не теорией, а не более чем связным выражением ряда существенных принципов системной ориентации, выражением, не лишенным известной печати субъективизма.

Обаяние, с которым в глазах исследователей связан термин «теория», послужило побудительной причиной того, что на протяжении ряда лет методологическая рефлексия по поводу системного подхода развивалась в форме построения различных вариантов общей теории систем. Лишь несколько позднее, когда на передний план выдвинулась задача функционального анализа общей теории систем, т. е. ее реальной конструктивной роли в развитии научного познания, было осознано, что по сути дела здесь произошла определенная дивергенция. Стало очевидно, что общая теория систем не есть прямое и необходимое следствие развития системного подхода, что это две существенно различные сферы методологического знания. При этом общая теория систем обнаруживает тенденцию к превращению во все более специализированную и обособленную область знания, которая по ряду своих содержательных оснований связана с идеями системного подхода, но вместе с тем вряд ли способна удовлетворить претензию на то, чтобы быть теорией этого подхода.

Одним из проявлений отмеченной нами дивергенции служит заметное расхождение в тенденциях развития, соответственно, системного подхода и общей теории систем. Если, как только что было сказано, общая теория систем приобретает все более обособленный характер, то системный подход, напротив, имеет тенденцию к «растворению» в современном научном познании. На наш взгляд, именно эта тенденция является показателем действительной эффективности системного подхода, его реальной ассимиляции в философском и научном знании. В самом деле, конструктивность той или иной методологии определяется, конечно, не тем, что во введениях к научным трактатам декларируется верность ее принципам и положениям, а тем, насколько она усвоена содержательным научным мышлением и выступает в качестве имманентного регулятива при построении и развитии предметов исследования, при постановке и решении новых научных задач. Иными словами, если системному подходу действительно суждено сыграть самостоятельную роль в развитии методологии научного познания, то, как это ни парадоксально, эта роль будет выполняться тем более эффективно, чем менее обособленным и самостоятельным будет становиться системный подход. Надо подчеркнуть, что речь пока идет лишь о тенденции, которая уже получила частичное воплощение в охарактеризованных нами результатах системных исследований, но полная реализация которой не может считаться предрешенной и требует усилий со стороны как методологов, гак п специалистов конкретных научных дисциплин, поскольку это диктуется стоящими перед ними задачами.

Что же касается общей теории систем, то мы, конечно, никоим образом не хотели бы ставить под сомнение продуктивность исследований в этой области. Оценивая ее перспективы, имеет смысл сделать два принципиальных замечания. Во-первых, эту теорию не следует рассматривать как своеобразный венец развития системного подхода. Во-вторых, основательного уяснения требуют конструктивные функции общей теории систем и ее методологический статус.

В лице системно-структурных исследований современное познание столкнулось с ситуацией, во многом новой для пего. Один из самых характерных моментов состоит здесь в том, что при исследовании систем и структур оказываются слитыми воедино философские, общенаучные и специально-научные аспекты подхода к предмету изучения. В этой связи нам хотелось бы обратить внимание на то, что многие трудности системного подхода проистекают из недостаточной разработанности его философских основ. Между тем именно философский анализ системно-структурных исследований призван дать ответ на вопросы принципиального методологического характера, выдвигаемые самим развитием этих исследований. Его прерогативой является определение эвристических возможностей и границ применения новых методов познания, осмысливание их места и роли в общем движении современной науки, критика попыток неправомерной абсолютизации или, наоборот, недооценки этих методов. Речь идет, иными словами, о выявлении всей совокупности философско-мировоззренческих предпосылок и методологических принципов новых научных направлений, об анализе их отношения к предпосылкам и принципам предшествующей науки Наиболее адекватной философской методологией для решения этих задач является, по нашему убеждению, материалистическая диалектика, в самом фундаменте которой заложены принципы целостного подхода к сложным объектам действительности. Очевидно, что системно-структурные исследования непосредственно способствуют дальнейшему развитию этих принципов.

Что касается общенаучного аспекта изучения систем и структур, то он вытекает из междисциплинарного характера системного подхода и определяемой этим общности условий и путей развития его конкретных воплощений Надо отметить, что общенаучный анализ наталкивается на известные трудности, связанные с тем, что эта форма исследования вообще является относительно новой и порождена растущей тенденцией к интеграции современного научного знания.

Этот аспект системно-структурных исследований тесно связан с науковедением и по существу может быть рассмотрен как одно из направлений этой научной дисциплины. Речь идет прежде всего о двух моментах- вопервых, о принципиально системном характере объекта науковедения, ибо изучение науки предполагает на определенном уровне переход к построению синтетических мсделей, которые объединяли бы различные системные представления этого объекта — философские, социологические, психологические, организационные, экономические, юридические и т. д ; во-вторых, об использовании системного подхода как одного из методологических средств изучения науки.

Важная задача общенаучного анализа состоит в рассмотрении историко-научных проблем становления и развития системно-структурных исследований. В частности, такое рассмотрение помогло бы, как нам кажется, уяснить тенденции развития структурализма, структурнофункционального анализа и системного подхода и на этой основе более ясно представить себе принципиальную возможность «конвергенции» этих направлений в обозримом будущем Этот вопрос в настоящее время является открытым, хотя, как мы отмечали, уже сейчас имеют место попытки применить методологию системного подхода к тем областям, которые до сих пор развивались главным образом на основе структурализма и функционализма (например, к психологии, лингвистике, семиотике).

Если рассматривать системные исследования в широком контексте преобразования форм и методов научного мышления, как, собственно, мы и стремились делать на протяжении всей книги, то главным результатом этого научного движения следует признать не строгую теоретическую концептуализацию, как ни заманчива такая перспектива, а уже созданные и создаваемые в ходе этого процесса новые принципы познания, которые открывают методологическне пути к постановке и решению новых типов научных задач.

В этом смысле для оценки ближайших перспектив системного подхода представляется поучительным обратиться к совсем свежему опыту развития кибернетики Начав с построения общетеоретических схем, претендовавших па универсальное значение, она довольно быстро пришла к множественности таких схем, ни одна из которых не получила явного преимущества перед другими Как известно, единая кибернетическая теория отсутствует и до сих пор Но этот факт никоим образом не воспрепятствовал прогрессу самой кибернетики и целого ряда базирующихся на ней новых дисциплин Характерно, что в последнее время по существу прекратились попытки построить общую и всеохватывающую кибернетическую теорию в строгом смысле слова Реальный же эффект кибернетики, как выяснилось, заключается не в построении такой теории, а в проникновении принципов и идей кибернетического подхода в современное научное мышление, в трансформации под их влиянием задач, методов и форм научного познания И это лучше всего свидетельствует о жизненности и плодотворности тех принципов познавательной деятельности, которые принесла с собой кибернетика.

Нечто аналогичное происходит и с системным подходом Он утверждается в науке прежде всего и главным образом в связи с провозглашением и разработкой в его рамках путей и способов решения ряда специфических задач современной пауки Кстати сказать, многие представители как кибернетики, так и системного подхода усматривают глубокое родство между этими двумя направлениями современной научной мысли. И дело здесь не в том, рассматривать ли теорию систем в качестве одного из разделов кибернетики или, наоборот, трактовать саму кибернетику как науку о системах. За этим достаточно формальным сопоставлением стоит очевидная общность судеб этих двух направлений современной науки. Их революционизирующее значение состоит в освобождении мышления от традиционных схем и принципов, препятствующих постановке и решению новых задач познания, освобождении тем более эффективном, чем более глубоко осознается его методологическая сердцевина. Проблема заключается в там, что ни системный подход, ни любое другое отдельно взятое методологическое направление не могут претендовать на то, чтобы полностью подчинить своему влиянию всю науку. По нашему убеждению, наука как целое никогда не станет ни только системной, ни только структурной или кибернетической. Напротив, научное познание потому, в частности, п является безграничным, что оно постоянно порождает целый спектр различных подходов и методов исследования, каждый из которых становится эффективным в той мере, в какой усваивается научным мышлением и выступает в качестве его неотъемлемого, органического достояния.

↑	Оглавление
←	Глава 11: «Системный подход в социальном познании»	Литература	→