«Становление и сущность системного подхода»

И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин

Изучение объекта, представляющего собой систему, и изучение объекта как системы

До определенного периода (приблизительно до середины XIX в ) па пути научного познания сложноорганизованных обьемов стояли механистические концепции однозначного детерминизма и редукционизма, а также различного рода идеалистические трактовки явлений биологического и социального мира. Пройдя через горнило теоретических битв, в ходе которых были преодолены эти ошибочные концепции, наука, казалось бы, подготовила плацдарм для овладения механизмами жизни объектов со сложной организацией.

И вот здесь-то обнаружился парадоксальный факт. Оказалось, что накопление огромной массы нового и добротного эмпирического материала не только не облегчает, но, напротив, усложняет и делает все более далеким решение сформулированной выше задачи: сложный объект все время как бы ускользал из рук исследователя. И дело здесь вовсе не в «ползучем» эмпиризме: новые теоретические концепции появлялись во множестве, однако они решали хотя и очень важные, но частичные задачи. Но даже решая более широкие задачи (генетика, эволюционная теория), они не давали охвата объекта в целом. Более того — стремление дать новое теоретическое истолкование эмпирическому материалу приводило к появлению все новых научных направлений, к углубляющейся дифференциации и тем самым к дальнейшему раздроблению и обособлению знаний об изучаемом объекте. Что же касается интеграции знаний, которая, по мнению некоторых философов, «неизбежно» сопровождает процесс дифференциации, то в большинстве случаев дело не пошло дальше разговоров о ее необходимости и призывов к ее осуществлению. Это и понятно — если дифференциация науки происходит на основе приращения и переосмысления самого эмпирического знания, то интеграция, чтобы стать научно плодотворной, предполагает осознанную методологическую позицию и ее последовательное проведение.

Следует заметить, что это требование методологической рефлексии на современной стадии развития знания имеет силу для всех наук независимо от того, являются ли предметом их изучения сложноорганизованные объекты. Однако в случае изучения таких объектов дело обстоит особым образом. Здесь методологическая рефлексия выступает уже не просто как средство систематизации и объединения полученных знаний, а прежде всего как средство получения этих знаний. Эта особенность связана с природой сложных объектов, представляющих собой системы.

Дело в том, что системный объект обычно не дается исследователю прямо, непосредственно в качестве системы. Его системность схватывается поначалу лишь интуитивно, лишь как результат сопоставления сложных, противоречивых и вместе с тем взаимосвязанных свойств и характеристик объекта. Эксплицитное выражение системности в качестве обязательного условия предполагает переход от феноменалистской фиксации свойств объекта к специальному теоретическому конструированию моделей, наиболее адекватно выявляющих системное строение я сущность объекта. Поэтому анализ систем, проводимый лишь в плоскости объектов, их «системных» признаков и свойств (т. е. только в онтологической плоскости), оказывается недостаточным и даже бесперспективным. Такой анализ непременно должен быть дополнен специальной методологической работой, позволяющей получить средства для теоретического воспроизведения объекта как системы. Иначе говоря, системный подход в его развитой форме требует преодоления чистого феноменализма, непосредственного включения в исследование гносеологически-методологических моментов.

В этой связи принципиально важно различать исследование системного (сложного) объекта и системное исследование такого объекта. В разных задачах и на различных уровнях анализа один и тот же объект может быть исследован как системный или как несистемный. Скажем, задача выявления морфологии, строения живого организма не требует привлечения системных представлений— для ее решения вполне достаточно традиционных средств биологического анализа. Иное дело, если , речь идет об описании целостного функционирования того же организма — здесь необходимо выявление динамики многообразных внутренних и внешних взаимосвязей, а это требует привлечения соответствующих понятийных средств, обеспечивающих представление организма как множества взаимосвязанных элементов и подсистем, т. е. представление его как системы. Аналогичным образом описание последовательности некоторого исторического процесса глубоко отличается от выявления структуры того же процесса: хотя в обоих случаях мы имеем дело с одним и тем же объектом, но только во втором случае исследователь оперирует с ним как с системой, отыскивая те его характеристики и компоненты, которые обеспечивают устойчивость, сохранение объекта и вместе с тем определяют тип и направление его изменений. Следовательно, объект как таковой, безотносительно к задачам его исследования и используемым при этом познавательным средствам, не может получать абсолютную характеристику системного или соответственно несистемного.

Эта возможность несистемного исследования сложного объекта помогает понять, почему лишь в наше время началось широкое внедрение в науку системных методов. Исторически происходило так, что поначалу (и достаточно долго) при изучении сложных объектов применялись несистемные средства анализа, и до какого-то времени наука и практическая дгятельность этим удовлетворялись. (Во многих областях знания такое положение дел сохранилось и поныне.) Исследование сводилось преимущественно к «разложению» изучаемого объекта на его части и к качественному описанию этих частей; при этом предполагалось, что можно создать единственную, исчерпывающую теоретическую модель объекта, не зависящую от решаемой задачи и используемых методологических средств.

Системный же подход исходит из того, что специфика сложного объекта (системы) не исчерпывается особенностями составляющих его элементов, а коренится прежде всего в характере связей и отношений между определенными элементами. К тому же сложный объект обычно представляет собой иерархическое, полиструктурное, многоуровневое образование, изучаемое с разных сторон различными науками, и характер структуры, связей и отношений, выделяемых в нем той или иной наукой и являющихся предметом ее изучения, существенным образом зависит от степени ее развития и применяемых ею исследовательских средств. Например, в биологических объектах имеется несколько разных типов межэлементных связей — связи пространственные, временные, функциональные (физиологические, биохимические, а при другом расчленении — трофические, гуморальные, сенсорные и т. д.), каждому из которых соответствует особый тип системной организации. Отсюда следует, в частности, что попытка дать исчерпывающее описание биологического объекта как целостной системы на основе одного из этих типов связи заведомо обречена на неудачу. Решение проблемы состоит в полном и непротиворечивом синтетическом охвате всех этих типов связи, а это и требует проведения системного исследования.

Задача системного исследования системного объекта определяет, таким образом, принципиально новую познавательную ситуацию, характерную для современной науки. Если в досистемных исследованиях речь шла, как правило, об описании сложного объекта (само познание было направлено на изучение и использование отдельных свойств объекта), то системные исследования имеют своей целью выявление механизма «жизни», т. е. функционирования и развития объекта в его внутренних и внешних (касающихся его взаимоотношений со средой) характеристиках. А условия выработки такого нового подхода к объекту таковы, что методологический анализ выступает уже не просто как некое (зачастую неосознаваемое) дополнение к конкретным исследованиям, а как первое и необходимое условие самого исследования сложного объекта, условие, без которого невозможен синтез знаний об этом объекте и, следовательно, невозможно его воссоздание в целостной теоретической модели.